Летопись прихода

КАК БОРОЛИСЬ С РОЖДЕСТВЕНСКОЙ ЁЛКОЙ В СССР

В Советском Союзе воинствующий атеизм был в основе внутриполитической жизни, а проявление религиозных чувств и вера в Бога запрещалась, поэтому в 1929 году официально запретили празднование Рождества Христова. ​Дни главных церковных праздников оставались нерабочими, поэтому были придуманы новые, «революционный праздник» — «комсомольское рождество», чтобы «развить антирелигиозную пропаганду и отвлечь молодёжь и взрослое население СССР от празднования в церкви».

Комсомольцы в рождественские дни повсеместно обходили дома с красной звездой и пением революционных песен, «славя Советскую власть по примеру того, как подростки славят Рождество Христово», и устраивали «красные ёлки», украшая их вместо фигурок ангелов и младенцев в колыбели пятиконечными звездами и гирляндами красных флажков.

Рабочая молодёжь смотрела кино и слушала доклады, разоблачавшие «экономические корни» и «языческое происхождение» Рождества Христова, доказывающие, что в праздниках нет ничего святого, что «религия — опиум для народа», а «человек создал бога по образу и подобию своему».

Практически по всем городам России комсомол «дал бой религии», проведя на Рождество массовые антирелигиозные демонстрации с плясками ряженых у костра, прыжками через огонь, факелами, оркестрами и пением революционных песен, сожжением «богов всех времён и всех народов». Во многих городах церковные рождественские службы были перенесены или отменены во избежание столкновений с безбожниками.

Простой народ при приближении карнавальных комсомольских процессий, не желая смотреть на богохульства, отвратительные даже для неверующих кривляния безбожников, закрывал ворота и окна, гасил огни в домах.

Уличные шествия и комсомольские карнавалы в период церковных праздников, были осуждены Лениным как «вредное озорство», и запрещены директивами компартии, призвавшими агитаторов отказаться от «нарочито грубых приёмов, издевательства над предметами веры и культа». Отныне «комсомольское рождество» рекомендовалось проводить в стенах клубов в виде массовых вечеров с докладами и театральными инсценировками.

В циркулярах указывалось, что «антирелигиозная пропаганда должна вестись в форме естественно-научных и политических разъяснений, подрывающих веру в бога». Безбожные праздники разрешалось отмечать только в городах, но не в деревне, где комсомольцев прозвали «надругателями». «Штурм небес» сменился длительной осадой.

В декабре 1924 года организация Общества друзей газеты «Безбожник» рассматривало Рождество, как «буржуазный пережиток», а в 1925 году всероссийский Союз безбожников рапортовал, что «рождественские предрассудки почти прекратились», на базарах не видно ёлок, так как «мало становится бессознательных людей!». На самом деле Петроград был завален ёлками, из пригородных голодающих деревень, но большие ёлки не покупали, потому что не было денег, народ бедствовал, покупали ёлки только маленькие, «пролетарские» — чтобы поставить на стол.
Пролетарский поэт Владимир Маяковский писал:
Купишь ёлку, так и то нету, которая красива,
а оставшуюся после вычески лесных массивов.
Что за радость?
Гадость!
Почему я с ёлками пристал?
Мой ответ недолог:
нечего из-за сомнительного рождества Христа
миллионы истреблять рожденных ёлок.

В журнале «Огонек» писали: «Религиозные родители под видом «веселой ёлки» навязывают детям «боженьку» и другие небылицы вроде «рождественского деда». Большой вред приносит культ ёлки лесам. Давно уже следовало бы положить предел и мистическому вредному поклонению ёлке, и порче лесов. Мы надеемся, что агитация союза безбожников окончательно сломит бессмысленный обычай. Вместо того, чтобы ставить ёлку на крест, поставим крест на ёлку!»
Но Рождественскую ёлку и 1929 году не удалось «выселить» даже из квартир многих партийных и комсомольских работников. Газета «Ленинский путь» резко критиковала их позицию в редакционной статье «Религия в быту коммунистов и комсомольцев» в феврале 1929 года:
«Наши ёлочные герои оправдываются ссылкой на то, что Ленин устраивал ёлки детям, и они хотели сделать радость детям. Надо помнить, что «всякому овощу своё время» и, что было терпимо в начале Советской власти, совершенно недопустимо на 12-м году Октябрьской революции».

По своему размаху «комсомольское анти Рождество» в 1930 году не знало себе равных. К безбожному карнавалу, возрождённому после ленинского запрета, на предприятиях и в учреждениях готовились как к первомайской или октябрьской демонстрации. В Рождество по всем городам и многим деревням с небывалым масштабом прошли карнавальные «похороны религии». Колонны демонстрантов шествовали с красными знамёнами и антирелигиозными плакатами, на грузовиках везли ряженых в «попов» и «монахов» комсомольцев.
На площадях устанавливали приготовленные для сожжения рождественские ёлки с развешенными на них куклами, изображавшими священников. Комсомольские митинги завершались сожжением ёлки и танцами. В этом сожжении было что-то дикое и языческое, и это обряд очень любила комсомольская молодёжь.

В каждой школе и детском саду висели плакаты: «Родители, не сбивайте нас с толку — не делайте Рождества и ёлку!».  Детские журналы взывали к юным читателям: «Теперь мы все должны бороться против ёлки!».
Журнал «Юный натуралист» в статьях «Вред рождественской ёлки» и «Рождество Христово — поповская сказка» призывал «не тратить ни копейки на праздник Рождества». А детский журнал«Чиж» опубликовал стишок поэта-авангардиста Введенского «Не позволим», в котором были такие слова:
Только тот, кто друг попов,
Ёлку праздновать готов!
Мы с тобой — враги попам,
Рождества не надо нам.

Лишь немногие семьи теперь осмеливались тайно ставить ёлку на Рождество, плотно занавешивая окна одеялами, чтобы не было видно с улицы, но по домам ходили проверяющие, высматривая ёлки.
Официальный запрет на ёлку и празднование Нового года в СССР продержался до 1935 года — только 6 лет!
Правительство Советского Союза, в конце концов, поняло, что невозможно искоренить народные традиции и обычаи, связанные с встречей Нового года и Рождества. В 1935 году государственная политика СССР изменилась, и неистребимые в народе новогодние традиции были приняты как часть светского празднования Нового года -1 января.
Декрет Совнаркома 1936 года вводил официальное празднование Нового года, но не Рождества. Поспешно разрабатывался советский новогодний ритуал, наполнивший иным смыслом былую рождественскую традицию.

Счастью советских людей не было предела: в течение одного часа на Зацепском рынке Москвы раскупили 700 ёлок. Правда, наряжать ёлки было нечем, ёлочных игрушек в магазинах не было, но голь на выдумку хитра! Гастроном № 1 ГУМа за 2 дня до Нового года распродал годовой запас грецких орехов для ёлочных украшений… На ёлку вешали конфеты, яблочки, орешки, бублики, бумажные игрушки…

С тех пор «рождественская ёлка» в советской России устойчиво воспринималась как «новогодняя», таким способом советская идеология попыталась заменить религиозные христианские праздники официальными светскими праздниками. Венчала ёлку уже не восьмиконечная Вифлеемская звезда, а красная пятиконечная, а ёлочные игрушки изображали не только зверей и птиц, но и «героев революции», красных трубачей, барабанщиков и кавалеристов в будённовках, а на шарах — портреты Ленина, Сталина, Маркса и Энгельса.

Попыток отменить ёлку в Советском Союзе больше не было. Подарки под новогодней ёлкой и посещения Деда Мороза также стали частью новогодних традиций и утратили первоначальные рождественские ассоциации.
На встрече Нового 1937 года в московском Доме Союзов впервые появилась спутница и внучка Деда Мороза Снегурочка — русский сказочный персонаж, не связанный с празднованием Рождества Христова. Появились новые персонажи новогоднего празднества — Старый год и юный мальчик Новый год…

Традиция празднования 7 января Рождества на государственном уровне была возрождена в России в 1991 году.

Не смотря на все государственные запреты, Рождество всегда отмечалось в церковных обрядах, ведь церковь была отделена от государства. Тайно отмечать Рождество не прекращали и в русском православном мире, в глубоко верующих христианских семьях, не смотря на все запреты.