Публикации

« Назад

На родине. Из дорожного альбома 22.11.2015 11:36

И вот опять родина. Сентябрьские вечера, рано облепляющие окна густым непроницаемым мраком, бой часов на церквах, низенькое белесое небо, перспектива домов, громоздящихся друг на друга, словно это какой-нибудь восточный азиатский городок, – как все это знакомо! Когда утром я поднимаю штору своего окна, я вижу через поредевшую пылающую осеннюю завесу сада силуэт старой Воскресенской церкви. Впрочем, она теперь не церковь, а собор, как сообщили мне. Тем лучше, так как эта белая старая громада заслуживает всякого уважения, и я рад за станичников, что они сознали ея заслуги и почтили ея седины высоким и редким именем. Я люблю смотреть на эту белую, сильно израненную временем и непогодой громаду, уходящую к небу. Она стоит на площади, в ожерелье из белой каменной ограды, среди корявых груш, и, вероятно, видит дивные сны, когда она – белая, стройная, блещущая свежей штукатуркой – поднималась среди низеньких плетневых «куреней» первых обитателей станицы.
Это было очень давно. Тогда на придонских горах неумолимо шумели дикие, крепкие кустарники, точно в них свил свое гнездо беспокойный степной ветер, и синяя река не блестела песчаными отмелями, точно голова плешиваго старика, как теперь, а протяжно гудела, точно молодой весенний поток, и вся насквозь светилась, как воздух. Тогда на этих обрывистых меловых горах был расположен главный военный стан верхняго Дона, – здесь постоянно производились военные ученья, тревога, сборы, проводы, встреча. Как раз в русской истории воинственная кровавая станица: воюют с туркой, с немцем, близки раскаты Наполеоновского грома. Вечерами по станице слышны песни о суровых, смелых походах, песни, сложенныя в пылу боя и хмелящия голову, как самое крепкое вино. Поют их седые казаки, а молодежь слушает, – еще не в силах она пропеть высокую боевую песню. И под эти песни станица снимает лучших своих сынов, сажает на коней, старый войсковой поп служит в недавно построенной Воскресенской церкви напутственный молебен, сигнальная труба переливчато играет поход, лесом вздымаются копья, привязанныя за спинами казаков, нетерпеливо ржут кони под острыми стременами, горько плачут оставшиеся жены и матери...
Но года идут, и неуклонно вперед движется колесо истории. Затихли военные громы, как истощившиеся снеговые ручьи. Легли на целых двух кладбищах, как спелые колосья под косою, те, которые ходили в дальние суровые походы за веру и вольность. Новая мирная гражданская жизнь бьется в станице. Казаки добывают себе хлеб не кровавой войной, а родной землей, – весной пашут, а летом срезывают упругие золотые колосья. Новая мирная жизнь – на пользу станице: она не жмется пугливо, точно стадо, боящееся волка, как в старые годы, а привольно раскинулась во все стороны – на север и юг, восток и запад. В тех местах, где когда-то трепетали дикие непроходимые колючие кустарники, теперь лепятся белые домики и ласково, как дети, шелестят вишневые и грушевые сады. Старая церковь не будит теперь сон станичных горожан тревожным боевым набатом, – мирно, как бы благословляя, слетают с нее только удары часов... И чудится, что старая седая церковь, собравшая вокруг себя станицу, теперь довольна, как довольна мать, у которой выросли дети...
Я люблю в золотые сентябрьские дни бродить в белой ограде церкви, среди старых груш, на которых кое-где виднеется случайно уцелевший желтый плод. В углу ограды громко шумит церковно-приходская школа. Около купола хлопотливо кричат галки и вороны, вьющия гнезда под церковной крышей. Но все эти звуки далеко, точно в другом мире. В тени белой церковной стены тихо. Здесь, в молчании, под тяжелыми могильными плитами, почивают бывшие "ангелы" церкви – о. Стефан Семенов, о. Александр Тодорский, о. Александр Буханцев, о. Виктор Новосатский... Вероятно, и они видят давние сны, как старая церковь, широко покрывшая их своей молчаливой тенью. Сейчас около них пусто, – только деревья с легким шелестом сбрасывают свои желтые высохшие листья. Но я помню, как в детстве, в далекие весенние вечера, в этом месте росла густая и пахучая зелень какого-то крупного репейника и стлались зеленыя прозрачныя тени, – тогда было необыкновенно хорошо стоять здесь около раскрытаго церковнаго окна и слушать, как поют в церкви...
Около этих белых стен складывается своя местная церковная клировая жизнь со своими героями, преданиями и традициями. Есть колоритные фигуры, просящияся на полотно художника. Одна из таких наиболее рельефных фигур – Филипп Васильевич Котов, безсменный ктитор на протяжении чуть ли не пятидесяти лет, безсребренник и аскет. Память о нем до сих пор чтится "с похвалами" в народе.
Зайдемте на мгновение в церковь. Сторож тяжело отмахивает старую железную дверь. Знакомые пять ступеней вниз, знакомое ощущение прохлады и настоявшагося кадильнаго дыма, знакомый полумрак. Церковь обширна, – в ней два алтаря: главный алтарь во имя Воскресения Христова и придел во имя святителя Николая. Высоко расположены узкия, длинныя окна. Огромная серебряная люстра тяжело нависла над срединою церкви, как раскидистая домовитая старая цветущая яблоня. Тишина... В этот час, когда в церкви нет никого, испытываешь странное чувство – будто церковь невидимо заполнена тенями прошлаго. Вот белый благообразный болезненный о. Стефан Семенов. Вот подвижной, ревностный, говорливый о. Александр Тодорский. Вот сухощавый и строгий о. Александр Буханцев. Вот характерная сутулая фигура стараго ктитора Филиппа Васильевича. Вот ты, близкая и милая тень, недавно отошедшая от земли... Неслышно ходят по церкви тени, звучит тихое пение, горят у икон прозрачные огоньки, как нежные одуванчики, – в пустом молчаливом храме незримо совершается великая таинственная Божья служба...
Уходя из церкви, я спрашиваю у сторожа:
– Слепой Иван жив?
– Жив.
– И трезвонит?
– Трезвонит.
У этой старой церкви есть характерная особенность – ея звон. Этот звон не стелется, словно густой, дорогой бархат, по самой земле, дрожа и сотрясая воздух, как столичный звон, не ревет в высоте, подобно пароходной сирене в море, как Киевский звон, не тенькает ровно и прозаично, как звон в северных русских селах над одинокими погостами, – он радостно слетает с колокольни, как выпущенная из клетки птица, и безконечно долго вьется в воздухе... Когда звонят сразу несколько колоколов, кажется, будто множество золотистых птиц реет над станицей и радостно кричит. Я не знаю, особенность ли это колоколов или искусство слепого звонаря, но всякий раз, когда я слушаю у своего окна звон старой церкви, мне кажется, словно золотистая прекрасная птица отстала от стаи и бьется в мое окно...
Р.К. Устьмедведицкий.
(Псевдоним Р.П.Кумова)

Публикуется по альманаху "Донская церковная старина" Издание Донского Церковно-исторического комитета. Новочеркасск. Выпуск 4, 1915 г.

Певец Тихого Дона

В этом году исполняется 130 лет со дня рождения донского писателя Романа Петровича Кумова. Роман Петрович не был воином, но донцы называли его "степным братом", а Войсковой Круг Всевеликого Войска Донского удостоил национального погребения с воинскими почестями своего выдающегося земляка. К сожалению, сейчас имя писателя известно в основном пока историкам литературы. Но давно настало время собирать камни.
Роман Петрович Кумов (род. 3 декабря 1883, станица Казанская, Область Войска Донского — ум. 20 февраля 1919, Новочеркасск).
Родом из донских казаков. (Отец — отставной генерал, почетный мировой судья, действительный статский советник). Образование получил в Усть-Медведицком духовном училище (1894 — 1899), затем Новочеркасской духовной семинарии (1899 — 1905). Продолжил обучение на юридическом факультете Московского университета, который окончил в 1910 г. кандидатом прав.
Начал печататься в донских газетах и петербургских религиозных журналах еще в младших классах семинарии. После окончания университета полностью посвятил себя литературе, переехал на Дон и жил, в основном, в станице Усть-Медведицкой. Наездами жил в столицах и сотрудничал с журналами «Летопись», «Исторический Вестник» и др. Пьесы автора с большим успехом ставились в столичных театрах.
Драма Кумова «Конец рода Коростомысловых» (1916), за которую он был награжден первой премией на литературном конкурсе имени А.Островского, с успехом поставлена в 1917 на сценах Петрограда и Москвы. Издано четыре тома его пьес, очерков и рассказов; книга «В Татьянину ночь» выдержала 5 изданий.
Постоянный автор православного журнала «Отдых христианина», с 1904 по 1916 гг. опубликовал в нем около 100 своих произведений. Часть из них вошла в его сборник рассказов «Бессмертники» (СПб., 1909), тепло встреченный церковной общественностью (сборник переиздан в 2000 году к 80-летию со дня смерти писателя, с замечательным предисловием М.Антипова, выдержкой из которого завершаем эту биографическую справку – прим.ред.). В произведениях Р. П. Кумова задушевно изображены образы духовенства. Прозаик много трудился над составлением книг для чтения в православной семье. Получили также известность созданные им житийные тексты.
Во время первой мировой войны (1914—1915) был мобилизован и служил на фронте санитаром.
Октябрьскую революцию Кумов не принял. Во время революции писатель уехал на родной Дон. Все месяцы войны, начиная с января 1918 года, когда власть в его родной ст. Усть-Медведицкой захватили отряды большевиков во главе с войсковым старшиной Филиппом Мироновым, Кумов оставался на Дону, под пулями уходя в Новочеркасск, если станицу вновь захватывали красные.
Здесь обратился к казачьим темам. Активно сотрудничал в белогвардейской прессе, печатался в усть-медведицких и новочеркасских газетах («Север Дона») и в журнале «Донская волна», издававшемся его близким другом Виктором Севским, погибшим в застенках ростовского ЧК в конце 1919 года.
К 25-летнему юбилею литературной деятельности писателя Ф. Д. Крюкова, с которым Кумов близко сошелся в 1917—1918 годах, опубликовал пьесу из казачьего быта: «Уж ты сад, ты мой сад, сад — зеленый виноград».
Ряд произведений был написан Р. П. Кумовым в период Гражданской войны на Дону : «Наказ», «В черном море земли» (из романа «Терновая гора»), «Малый огонь» (эпизод из гражданской войны на Дону 1918 года), «Господня земля (Усы жизни)», «Стихотворение в прозе» (посвящено памяти первых усть-медведицких повстанцев) и др.
Получил прижизненное признание — почти все написанное им увидело свет еще до его кончины. Было издано четыре тома его пьес, очерков и рассказов, а книга «В Татьянину ночь» выдержала 5 изданий.
Умер от тифа в 35 лет и был погребен в Новочеркасске с казачьими воинскими почестями, как национальный писатель Дона. Войсковой Круг тогда воздал надлежащие почести талантливому писателю, который морально и духовно поддерживал восставших против большевиков соплеменников.
Неизданными остались подготовленные Кумовым к печати тома рассказов «Малаша с Перекопских гор», «Ясмень-трава», ряд пьес и роман «Пирамида» («Святая гора») о гражданской войне на Дону, закопанный писателем в ст. Усть-Медведицкой накануне захвата ее красными.
Незадолго до ухода из жизни Кумов писал: "И дай Бог нам увидеть нашу Родину в тишине, и радости, и славе. Если говорить откровенно, — я очень, очень в это верю, т.е. в то, что мы еще увидим восстание из мертвых нашей России...". Но возрождение огромного государства мы относим исключительно к области Промысла Божия, — при условии нашего покаяния, соединения со Христом в церковных таинствах и долгого и упорного труда во всех областях жизни... Пребывать же в едином целом с той Россией возможно, между прочим, и через постижение духовного мира героев православного писателя Романа Кумова. Ибо, как сказал один современый подвижник, "Святая Русь — жива, надо только соединиться с нею"...


Православный календарь

 

Новости

10.11.2023
Патриарх Кирилл вручил Председателю Следственного комитета России Александру Бастрыкину орден преподобного Сергия Радонежского. Крестовоздвиженский казачий собор находится под особым попечением родового кубанского казака Александра Ивановича Бастрыкина, который лично курирует вопросы его возрождения. Многая и благая лета р.Б. Александру!
 
07.11.2023
6 ноября, в день празднования иконы Божьей Матери «Всех скорбящих Радость» в приходе Крестовоздвиженского казачьего собора состоялся 58 Круг Санкт-Петербургского казачьего землячества «Невская станица», объединившего в своём составе казаков Крестовоздвиженского казачьего Братства, а также Сестричество во имя Тихвинской иконы Божией Матери и детскую Свято-Алексеевскую станицу.
03.11.2023
2 ноября — день памяти почитаемого старца-митрополита Иоанна (Снычёва), возглавлявшего Санкт-Петербургскую кафедру с 1990 по 1995 год. В этот день на Никольском кладбище Александро-Невской лавры одна за одной служились панихиды, люди приходили почтить память молитвенника за Землю Русскую... Настоятель протоиерей Владимир Сергиенко и иерей Георгий Яковлев совершили панихиду в полдень, на время служения панихиды дождь прекратился. Вечная память владыке Иоанну!
12.10.2023
12 октября казачата Свято-Алексеевской станицы посетили музей «Прорыв блокады Ленинграда», который находится недалеко от Кировска. Хотя, нет, это не музей, а целый мемориальный комплекс – на небольшой территории находятся два музея и уличная экспозиция, где представлена военная техника – танки и артиллерийские орудия, принимавшие участие в операции по прорыву блокады Ленинграда в январе 1943 года, в том числе поднятые со дна Невы и топей болот.
 
08.10.2023
В наше время всеобщей бездуховности тёмные силы действуют особенно решительно и открыто. Оккультные сатанинские учения и занятия широким потоком разлились по всей земле. Они имеют разные названия, но все они связаны общим источником и общей целью — отдалением человека от Бога и вовлечением в общение с сатаной. Душепопечительским Центром им. св. прав.Иоанна Кронштадтского разработаны специальные анкеты с целью помочь самому приходящему человеку ясно увидеть и осознать пагубность оккультных и сектантских заблуждений, и, конечно, покаяться в них.